На все комментарии отвечу послезавтра. А пока еще один любопытный штрих о социальной справедливости 1930-х и новом, новаторском статусе столиц в СССР.
Если кому интересно с какого времени повелась та любопытная тенденция, в которой Москва и Питер стали государством в государстве, опять процитирую фундаментальную монографию Е.А. Осокиной:
"При распределении рыночных фондов в 1930-е внутри регионов сохранялась не только диспропорция городского и сельского снабжения, но и иерархия городов. Крупные промышленные центры получали надбавки по сравнению с неиндустриальными. В регионах, где концентрировались крупные индустриальные объекты, диспропорции городского и сельского снабжения были резче, тогда как внутри сельскохозяйственных регионов, где преобладали неиндустриальные города, соотношение городских и сельских фондов являлось более сбалансированным за счет низких поставок в города.
Центром географии снабжения являлась Москва. Индустриальный характер и сосредоточение в столице высшей номенклатуры обеспечивали ей особый статус. Без преувеличения можно сказать, что столица пользовалась спецснабжением, не доступным ни одному другому городу, а тем более поселку или селу. В начале 30-х годов население Москвы составляло около 2% населения страны, а фонды промтоваров, направляемых в столицу, — 15—20% всех городских фондов Советского Союза. Вслед за Москвой по привилегиям в снабжении следовал Ленинград. Ленинград получал более 10% всех союзных городских товарных фондов. Только два города, Москва и Ленинград, «оттягивали» до трети промышленных товаров, предназначенных для снабжения городов СССР.
Распределение продовольствия еще ярче подчеркивает привилегированное снабжение двух городов. В 1932 году Москва получила около пятой части всего государственного фонда мяса, рыбы, муки, крупы, маргарина, винно-водочных изделий, предназначенного для снабжения городов СССР, Ленинград — чуть меньше этого. В 1933 году поставки были еще выше — для Москвы и Ленинграда Наркомснаб вьщелил почти половину государственного городского фонда мясопродуктов и маргарина, треть фонда рыбопродуктов и винно-водочных изделий, четверть фонда муки и крупы, пятую часть фонда животного масла, сахара, чая и соли.
В 1932—33 годах Москва получала в 4—6 раз больше мяса, рыбы, маргарина, в 3 раза больше животного масла, чем все остальные города Московской области. По сравнению со всеми остальными городами Ленинградской области' в 1932 году Ленинград получил мясопродуктов в 7, а в 1933 году — в 14 раз больше, а также в 4—5 раз больше рыбы, в 3—6 раз больше животного масла, в 5—12 раз больше маргарина. В планах реализации рыночных фондов Москва и Ленинград всегда выделялись специальными строками (РГАЭ. Ф. 7971. Оп. 2. Д. 662, 663, 664, 667).
Было ли того, что направлялось в Москву и Ленинград, достаточно для снабжения их населения — вопрос другой, но ясно, что в результате государственного перераспределения ресурсов они получали львиную долю рыночных фондов. До революции столицы также имели особый статус. Именно там располагались крупные и дорогие магазины, продававшие предметы роскоши, заморские товары. Однако никогда эти два города не имели исключительного права на получение самых обыденных предметов обихода и жизненно важных продуктов. В любом заштатном городке дореволюционной России мелкие частные лавочки и казенные магазины обеспечивали население всем необходимым. В Москву ехали покупать французские вина и модные парижские туалеты, но не хлеб и нитки.
Осокина Е.А. За фасадом «сталинского изобилия»: Распределение и рынок в снабжении населения в годы индустриализации. 1927—1941.— М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. — 271 с, илл.с.109
А теперь можно пролистать на два поста вниз и посмотреть, что в 1932-1933гг. творилось в остальной части СССР. И немного опять подумать о равенстве и братстве.