1892 г.: голод vs. холера

Этот пост я планировал написать уже давно, но как-то не доходили руки, хотя все необходимые материалы и были собраны. Дело касается проблемы смертности от голода 1891-1892 гг.

Прежде, чем начать, я должен поблагодарить ув. faf2000, с которым я не раз обсуждал эту тему, за массу полезных советов и интересные вычисления.

Теперь к делу. Существует масса различных оценок количества умерших от голода 1891-1892 гг. Их диапазон простирается от 375-400 (Р. Роббинс) до 655 тыс. чел. (ВЭО). Основной их недостаток в том, что они учитывают также и смертность от холеры. Обычно при указании на это обстоятельство начинаются рассуждения об ослаблении иммунитета в результате голодания и, следовательно, большей подверженности инфекционным болезням и пр. К нашей ситуации, однако, все это отношения не имеет. Дело в том, территория, охваченная голодом 1891-1892 гг., лишь частично совпадает с территорией, пораженной холерной эпидемией 1892 г. И, самое главное, эти события происходили в разное время. Голод – это зима и весна; холера же началась в июне. Лишь потому, что мы пользуемся годовыми данными о смертности, мы видим единый демографический кризис 1892 г., в то время как в указанном году их было два.

Внести ясность помогут помесячные данные о количестве умерших, которые публиковались ЦСК в изданиях «Движение населения Европейской России за … год». В таблице ниже приведены соответствующие цифры за 1890-1894 гг. Не включены данные о 2,3 тыс. умерших в Калужской губ. за 1890 г., не разнесенных по месяцам, и аналогичные данные за 1892 г., относящиеся к той же губернии и касающиеся 1,6 тыс. чел.

Для наглядности эти же цифры представлены на графике ниже.

Хорошо видно, что ежемесячная смертность практически за весь 1892 г. превышает показатели смежных лет. Однако отчетливо заметно, что сверхсмертность разделяется на два периода, границей между которыми является май. Первый период (январь-май) четко соотносится с голодом, смертность от которого к лету практически прекращается. Но затем начинается новый подъем: в Европейской России появляется холера. В июне же начинается и смертность. Холера идет на спад осенью, но до конца года не прекращается.

Теперь сравним смертность января-мая (1) и июня-декабря (2) 1892 г. со средней за тот же период в 1890-1 и 1893-4 гг.

Превышение за период (1) составляет округленно 152,8 тыс. чел., а за период (2) – 363,6 тыс. чел. Первая цифра и означает количество жертв голода 1891-1892 гг. в 50 губерниях Европейской России. Это, разумеется, не слишком точная оценка, и она может быть скорректирована, если сделать аналогичные подсчеты по каждой отдельной губернии.

Вторая цифра не менее интересна. Дело в том, что по официальной статистике в 1892 г. зарегистрировано лишь 158,3 тыс. умерших от холеры  или 43,5% от числа избыточно умерших за период с июня по декабрь 1892 г. В предыдущие годы смертности от холеры не наблюдалось. Таким образом, недоучет составляет около 60%.

К слову, число холерных больных, попавших в больницы, по 50 губ. - всего 64,7 тыс. [1] Остальные (а всего по официальным данным по Европейской России было 342,7 тыс. больных) лечились (или думали, что лечатся) дома.[2]

Суммарно кризисы 1892 г. вызвали 516 тыс. дополнительных смертей, из которых 30% обусловлено голодом, а 70 % – холерой. Но помимо 50 губерний Европейской России неурожай 1891 г. охватил еще Тобольскую губ. и Акмолинскую, Уральскую, Тургайскую области. К сожалению, подсчитать там что-либо практически невозможно: учет движения населения, особенно инородческого, был слишком неточным.

Итак, у нас получилась новая оценка количества жертв голода 1891-1892 гг., составляющая 152,8 тыс. чел по 50 губерниям Европейской России и гораздо более низкая, чем те оценки, которые сейчас существуют в исторической науке (большинство из них также относится к Европейской России). Эти подсчеты не является абсолютно точными и могут корректироваться. В расчет также не принимаются недостатки самой имперской демографической статистики, и в случае наличия весомых аргументов подсчеты также могут быть скорректированы. Я настаиваю лишь на правильности методики (подсчет сверхсмертности на основе помесячных данных) и, следовательно, на том, что корректно вычисленные при помощи этой методике цифры являются более точными и поэтому должны использоваться вместо бытующих в литературе.