Я уже давно собираю, с моей субъективной точки зрения, крайне любопытные мемуарные свидетельства людей, имевших опыт тюремного заключения до 1917 года и после. На этот раз слово предоставляется Питириму Сорокину.
"На следующий день меня ждало несколько приятных сюрпризов: начальником тюрьмы я был переведен в лучшую, чем моя, камеру, и он же предложил мне пользоваться телефоном в его кабинете. Политические заключенные приветствовали меня в своей компании и устроили так, что дверь камеры днем не закрывалась, и я мог свободно общаться с ними. Товарищи по школе пришли навестить меня и принесли книги, еду, сигареты, чтобы скрасить мое пребывание в тюрьме. (Эти сигареты выработали у меня привычку курить — порок, от которого я прежде был свободен).
Короче говоря, политическое заключение оказалось далеко не так болезненно и пугающе, как я воображал. В последние свои часы шатающийся царский режим становился довольно гуманным. Фактически мы, политические заключенные, превратили тюрьму в безопасное место для хранения революционной литературы и за плату пересылали через охранников на волю письма другим революционерам, свободно навещали друг друга в своих камерах и ежедневно беспрепятственно собирались для обсуждения политических, социальных и философских проблем.
<...>
Это заключение стало последним при царе. Во всех моих отсидках со мной обращались прилично и гуманно, чего не могу сказать о методах коммунистов, которые я испытал на себе несколькими годами позже. Их методы были действительно жестки и не гуманны. Они просто уничтожали всех подряд: и заключенных, и родственников, и друзей, и целые социальные группы, к которым те принадлежали. Царские тюрьмы можно назвать «чистилищем» в сравнении с адом коммунистических тюрем и лагерей.
К моему счастью в 1913 г. прелести заключений при коммунистах были в далеком будущем. Когда я вышел из ворот следственной тюрьмы, меня захлестнула радость вновь обретенной свободы. Счастливый и полный энергии я вернулся к прежним занятиям на следующий же день".
Цит. по. Сорокин П.А. Дальняя дорога. Автобиография. М., 1992.
Как и любой отдельно взятый нарративный источник, данный отрывок: просто некая цитата отдельного человека с оценочным суждением. Однако, интересно собирать выборку таких цитат. И на основе определенного репрезентативного множества(причем подтвержденного статистикой) уже можно начинать очень осторожно делать некие обобщающие выводы.